ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Многие теннисные обозреватели нередко пытаются представить себе идеального игрока, взяв у каждого чемпиона его главные "козыри", например у Курта Нильсена - мощную подачу, у Вильгельма Бунгерта - стремительный удар справа, у Кена Розуолла - безошибочный удар слева, у Роя Эмерсона - идеально направленный удар с лета, у Лью Хоада - непринужденный удар с полулета, у Мануэля Сантаны - коварную и неожиданную свечу.

Но в этом списке, как вы заметили, нет австралийца Роднея Лейвера - "Рокгемптонской ракеты", как часто еще называли его журналисты, - прекрасно владеющего всеми перечисленными компонентами теннисной игры. Единственного в мире теннисиста, дважды выигравшего Большой шлем, то есть два раза побеждавшего в четырех главных ежегодных теннисных турнирах - на чемпионатах Австралии, Франции, США и на знаменитом Уимблдонском турнире в Англии.

В Австралии теннис почти национальная игра, и в конце пятидесятых годов, когда я впервые приехала в Англию, австралийские теннисисты, естественно, интересовали нас больше всех. Подолгу простаивали мы у кортов в Бекнеме, наблюдая за их тренировками, которыми руководил знаменитый Гарри Хопман - один из наиболее ярких представителей современного тенниса. Хопман был в свое время известным парным игроком, выступая за австралийскую команду в розыгрышах Кубка Дэвиса, но настоящая слава пришла к нему, лишь когда он стал тренировать эту команду. С 1950 по 1967 год австралийские теннисисты только трижды уступали американским Кубок Дэвиса, и каждый раз после этого Гарри Хопман обновлял команду, находя все новых и новых выдающихся игроков. Он обладал редкой интуицией, помогавшей ему распознавать потенциальные возможности теннисистов, и не менее редким умением в короткий срок привести игрока к идеальной форме. О дисциплине, которой требовал Хопман, ходили легенды.

В тот памятный для меня 1958 год в австралийской команде было немало теннисных "звезд", среди которых были Эшли Купер, Мэл Андерсон, Нил Фрэзер. Каждый из них в равной степени претендовал на победу в Уимблдоне. Но в первую очередь привлек мое внимание никому не известный щуплый, рыжий, веснушчатый невысокий мальчишка. Он выглядел "гадким утенком", случайно затесавшимся в компанию "великих игроков". По целым дням он маячил на корте, ничуть не смущаясь перед столь великолепным окружением. Я не могла тогда знать, что Гарри Хопман считает его самым одаренным в команде, особо выделяя его игровой темперамент, равною которому он в своей тренерской практике не видел. Этот невзрачный на вид левша тренировался с таким упоением, что не обращал никакого внимания на все, что происходило вокруг. Лишь изредка ненадолго покидал он тренировочную площадку, и то для того, чтобы сыграть очередной турнирный матч, затем тут же после очередного проигрыша (тогда он ни разу не выиграл) с наслаждением включался в тренировку, "спаррингуя" своих гораздо более удачливых товарищей. Даже в те редкие мгновения, когда Родней Лейвер оказывался вне корта, он не прекращал заниматься совершенствованием своей игры. Помню его идущим по улице и имитирующим подачу, использующим каждый переход от корта к корту для резкой пробежки. И даже просто наблюдая за какой-нибудь интересной встречей, Лейвер постоянно сжимал в левой руке теннисный мяч. Иногда со стороны он выглядел смешным, но, думаю, это никогда не волновало его, потому что у скромного австралийского юноши была своя мечта...

Прошел год. В 1959 году, едва приехав в Англию, я стала искать глазами этого рыжеволосого теннисиста Казалось, ничто не изменилось в его жизни. Он по-прежнему покидал тренировочный корт лишь ненадолго. И по-прежнему ни в Бекнеме, ни в Куинз-клабе - на турнирах, предшествовавших Уимблдонскому,- не одержал ни одной сколько-нибудь значительной победы. Да и жеребьевка в Уимблдоне не была для Лейвера благосклонной. Уже во втором круге ему предстояло встретиться с одним из главных претендентов на победу - шведом Куртом Нильсеном, который славился своей эффектной пушечной подачей. Даже знаменитый соотечественник Лейвера Кен Розуолл дважды проигрывал в Уимблдоне Нильсену, так и не приспособившись к его подаче. А на кортах с деревянным покрытием, где мяч отскакивает очень быстро, швед был совершенно непобедим в течение десяти лет.