А теперь нам придется познакомиться со сравнительно небольшим уголком Москвы на севере столицы. В пору молодости Софьи он был окраинным. Но Москва раздвинулась на многие километры вширь, и сегодня здесь вознес свои конструкции гигантский крытый стадион "Олимпийский" на 40 тысяч мест, одна из ярких досто- примечательностей нашей столицы.

Но это сегодня, а в дни её юности все здесь выглядело иначе: тишина, запустение, убогость. В скособоченном, патриархальном Самарском переулке стоял маленький уютный стадиончик - "Унион".

Много стадионов - величавых, современных - выросло теперь у нас, но Софья Васильевна, по её словам, никогда не забудет чудесный оазис физической культуры, существовавший долгие годы в Самарском переулке. Он менял своих хозяев, менял несколько раз свое название (был "Унионом", после революции нарекался "Профинтерном" и "Буревестником"), но скромно делал свое дело и на протяжении десятилетий воспитал несколько поколений столичных спортсменов. Здесь долгие годы "царствовал" прославленный чемпион мира по конькам, гордость русского спорта Николай Струнников, здесь начинали свой путь к победам многие выдающиеся скороходы, легкоатлеты, футболисты...

Старенький стадион в Самарском стал для Мальцевой настоящей школой физической культуры. О своей теннисной альмаматер Софья Васильевна до сих пор вспоминает с глубоким уважением и трогательной признательностью. В "Унионе" уровень учебно-тренировочной работы был для своего времени достаточно высок. Именно здесь впервые утвердилась, стала нормой система круглогодичной тренировки. Здесь регулярно устраивали всевозможные состязания, на которые приглашались лучшие теннисисты Москвы и Подмосковья. Мальцева выступала во всех турнирах, где для неё находились соперницы. Чаще - побеждала, случалось и уступала в напряженной борьбе. Но ее игра всегда привлекала необычайной свежестью, азартом, непредсказуемостью теннисных ходов. Ей органически были чужды как бесстрастная перекидка, так и тягостное выжидание ошибки противника. Она часто рвалась вперед, к сетке, проявляя свою природную склонность к риску, к смелым и решительным действиям. Женщин в клубе было мало, и Мальцева нередко сражалась против мужчин, что, несомненно, наложило определенный отпечаток на её игровой почерк.

Осенью 1916 года для популяризации тенниса среди "слабого пола" и привлечения в клуб нового контингента занимающихся руководство "Униона" впервые устроило розыгрыш первенства клуба среди женщин. Оспаривать его вышли всего пять участниц. Турнир проводился по круговой системе, и Мальцева, выступавшая с большим подъемом, победила всех своих соперниц. Но этот успех не принес ей славы. Газета "Русское слово" писала:

"В женских соревнованиях для выявления сильнейших теннисисток "Униона" участвовало пять претенденток. Всеобщее же мнение таково, что лучше бы их не было вовсе".

Подобное выступление в печати могло отбить охоту заниматься спортом у кого хочешь, но Мальцеву оно не остановило. Очарование большого тенниса окончательно покорило ее, а "Унион" стал вторым домом. Здесь ждали не только увлекательные поединки на корте, но и встречи с интересными людьми, радость всевозможных открытий и увлечений, здесь освежал вольный ветер бурной общественной деятельности: недаром за стадионом в Самарском прочно укоренилась слава самого демократичного. Да ко всему, Софья умела смотреть в будущее с оптимизмом. Она говорила тем, кто уверял ее в бесперспективности женского спорта в России:

- Ничего! Настанет и наше время. Вот увидите!

И ждать, оказывается, пришлось совсем недолго. Прогремел залп "Авроры", пронеслась над страной очистительная гроза революции, и вслед за ней новые понятия, новые названия, новые идеи властно ворвались в жизнь. Александровская площадь была переименована в площадь Борьбы, Екатерининская в площадь Коммуны, Институт благородных девиц перестал существовать, и его владения были отданы под Центральный Дом Красной Армии. А старенький милый "Унион" стал "Профинтерном"...

Но, конечно же, не в перемене названий тут было дело. В сути. Хозяевами страны, обладателями и распорядителями ее величайших культурных и духовных ценностей теперь были люди труда. И спорт становился народным, понятным и доступным для масс.