- Нина никогда не имела возможности просто проиграть. В каждом матче она вынуждена была сражаться за своё звание, за свой непререкаемый авторитет чемпионки, - заявил однажды Николай Николаевич Иванов. И он был, бесспорно, прав.

Вспоминаю солнечный февральский день тридцать восьмого года. Я оказался тогда среди счастливчиков, заполнивших трибуны закрытых кортов стадиона "Динамо" где разыгрывалось очередное зимнее первенство страны. На корте 33-летняя Нина Теплякова и 25-летняя неоднократная чемпионка Украины Ольга Калмыкова - теннисистка азартная, смелая, даже, можно сказать, дерзкая.

Верная своей манере, киевлянка сразу пошла в атаку, нападая то с задней линии, то решительно выходя к сетке. Игра у нее пошла. Теплякова казалась растерянной, даже сломленной. Она, к нашему общему изумлению, быстро отдала первый сет и во втором проигрывала 0:3.

- Колоссально!

- На этот раз Тепляковой поражения не избежать, - то и дело слышался шепот зрителей. В перерывах между розыгрышем мяча москвичи, славящиеся своей необыкновенной объективностью, восторженно приветствовали гостью, игравшую выше всяких похвал.

Эта "измена", по-видимому, изрядно рассердила чемпионку. Оставаясь, как и прежде, в глубине площади, она значительно усилила игру, "разбрасывая" мячи по дальним углам. На корте завязывалась упорнейшая борьба. Ценой невероятных усилий москвичка выравнивает счет - 3:3. Но киевлянка снова выходит вперед - 4:3. Теплякова опять выравнивает игру - 4:4. Следует бурный натиск украинской спортсменки, и она опять впереди - 5:4. До долгожданной победы, казалось, всего один шаг. Уже никто не сомневался, что она за Калмыковой.

А Нина продолжала сражаться. Ценой невероятных усилий она снова приводит счет к ничейному - 5:5. Начинается одиннадцатый гейм. И в самом его начале Теплякова, стараясь достать "безнадежный" мяч, падает на корт. Встает и чувствует острую боль в ноге. Начинает хромать.

И тут происходит совершенно неожиданное: обычно предельно сдержанная, отличающаяся исключительной корректностью теннисная публика "вскипает". Люди не верят в истинность того, что произошло на самом деле.

- Притворяется...

- Чувствует, что проиграла, вот и чудить стала...

Именно эти высказывания, долетевшие до Тепляковой, заставили её продолжать игру. Продолжать, превозмогая боль душившие слезы, наплывавшее отчаяние. И каким-то чудом - да, именно чудом без кавычек, иначе это не назовешь - Теплякова вырвала сет - 7:5.

В раздевалку ее привели под руки. Врач осмотрел опухшую, посиневшую ногу и покачал головой:

- Растяжение связок. Играть нельзя.

Да, она имела полное право отказаться от продолжения поединка. Более того, она обязана была отказаться: этого требовал здравый смысл.

Но она была Тепляковой и, упросив медиков сделать "заморозку", вышла на корт. И, забыв о травме, не думая о последствиях, заиграла мощно, агрессивно, неожиданно остро. И - выиграла! Выиграла почти безнадежный матч, и он стал в ряду самых дорогих и самых памятных в её биографии. Памятных, между прочим, и тем, что московская публика, поняв, наконец, правду и драматизм случившегося, проводила её с корта бурной, искренней овацией.

Не менее ценным и важным, чем отвага, среди качеств, определявших непобедимость Тепляковой, следует назвать её редчайшее тактическое чутье, её удивительное умение разобраться в тонкостях и осложнениях любого поединка.

Долгие годы пребывания в большом спорте были для неё, по существу, непрекращающейся цепью дуэлей со своими основными соперницами. И хотя ежегодно они встречались не менее пяти-шести раз друг с другом, понять и разгадать Теплякову никому из них так и не удалось. Играя в свою игру, оставаясь всегда собой, Нина Сергеевна в то же время умела быть каждый раз новой, неожиданной и непонятной для каждой из тех, кто стоял по ту сторону сетки. Это происходило потому, что для Тепляковой каждый матч был творчеством, новым произведением, и она озаряла его своей мыслью, своим редчайшим умением чувствовать игру, как музыкант чувствует звучание своего инструмента.

Среди сильнейших теннисисток страны тридцатых годов одной из самых популярных была ленинградка Галина Коровина. Человек интересной судьбы, она по-настоящему пристрастилась к теннису в 24 года - то есть в том возрасте, в котором сейчас спортсменов иногда уже называют ветеранами и торжественно провожают на "заслуженный отдых".