Обратно пропорционально результатам (Джимми почти не побеждает в турнирах "Гран-при") популярность его не только держится на прежнем высоком уровне, но и растет, как это было во время Уимблдона-87.

В начале 70-х годов публика не воспринимала его откровенно агрессивный стиль игры, многим не нравились его манеры. И если верно, что наше отношение к человеку меняется потому, что изменился он сам, то в отношении Коннорса это верно лишь частично. Он подчинил себе многих своих бывших критиков и заставил их уважать себя. При этом ему удалось сохранить свою индивидуальность.

В юности он заигрывал с болельщиками, прибегал к ужимкам и выкрикам. Сегодня он научился управлять толпой болельщиков.

Как и большинство истинно талантливых людей, его оценили не сразу, и ему пришлось доказывать своё "право на жизнь" в теннисе самым надежным способом - выигрывать. Причем выигрывать чаще, чем надеялись его критики, и намного чаще, чем могли себе представить о немногочисленные поклонники.

Коннорс пришел в теннис, чтобы стать звездой, чтобы захватить эту игру и, как многим кажется, истратить в нём всего себя. Такие амбиции обычно тревожат людей, обенно в столь сдержанном и консервативном мире, каким был в то время теннис.

Он профессионал до мозга костей - великий спортсмен, в котором своеобразно соединились качества идеального "профи" - яркая индивидуальность, талант, гордость, преданность своему ремеслу, граничащая с фанатизмом, - здоровое стремление к хорошим заработкам.

Вместе с матерью его тренером был Билл Риордан, горый старался незаметно выделять Коннорса, - он готовил его как бойца, потому что Джимми выделялся среди своих сверстников задолго до того, как превзошел их своими достижениями. Он постоянно испытывал чувство соперничества и постоянно был заряжен на борьбу. Его звездный час наступил в 1974 году. Джимми выиграл 99 из 103 матчей, занял первые места в Уимблдоне, на открытых первенствах Австралии и США. Его роман с Крис Эверт процветал. В 21 год он добился права называться первой ракеткой мира.

- Я не знаю, сможет ли кто-нибудь гонять мяч лучше, чем я сам в 74-м, - говорил Коннорс.

Но уже на следующий год он уступил все три свои титула, хотя во всех трех соревнованиях дошел до финала. Любой другой оценил бы это как редкую удачу, но Коннорс заявил:

- Быть вторым номером - это то же самое, что быть 200-м, разницы никакой...

Молодой теннисист очень вовремя узнал, что почивать на лаврах опасно, особенно в таком непостоянном виде спорта, как теннис.

Уже в те годы Коннорс никогда не делает двух вещей: он не ищет публичного оправдания и не позволяет копаться в своей личной жизни. Он испытывал отвращение к прессе, которая бесцеремонно рассуждала о его отношениях с Крис Эверт. Его личная жизнь вызывала колоссальный интерес, но он надежно защищал ее от постоянного любопытства. С возрастом Джимми стал значительно более откровенным.

Люди, общавшиеся с ним в те времена, говорили, что он позволил себе расслабиться. Легко достигнув вершины, он решил немножно гульнуть в обществе многочисленных новых друзей. Самое удивительное, что при таких обстоятельствах он смог выступить в трех из четырех важнейших финалов года.

Коннорс признавал:

- Я начал делать то, в чем отказывал себе в течение многих лет. А потом заметил, что развлечения двух-трех-недельной давности сказываются на корте в самый решающий момент. Поэтому, когда начался 1976 год, стал гораздо более осторожным, все лето ложился в 10 вечера и вставал в 8 утра...

Коннорс вернул себе былую форму и опять стал первым в мировой классификации, выиграв турнир в Форест-Хиллсе.

Непринужденный и уверенный в себе, Коннорс вновь демонстрирует свое потрясающее теннисное дарование. Постепенно из "нагловатого" он превратился в "пылкого". Он вызывал и преданную любовь, и жгучую ненависть, но никого не оставлял равнодушным. Это делало и делает его одним из самых привлекательных и интригующих игроков в теннисном мире на протяжении многих лет.