В ПОГОНЕ ЗА МИФОМ

Слова из знаменитого стихотворения английского поэта и писателя Редьярда Киплинга приведены не случайно. Они начертаны над выходом на корты из так называемой чайной комнаты в раздевалках теннисистов в Уимблдоне. В них есть глубокий философский смысл и для спортсменов. Нет такого теннисиста, который бы на пути к вершине не изведал ушиба от падения и, прежде чем ощутил сладкий вкус славы, не познал бы горечи поражения. В том же стихотворении Киплинга есть и такие слова: "Сумей все проиграть и все начать сначала". И они могут быть начертаны над выходом на спортивную арену. Наша книга - о победителях и побежденных, ибо без одних нет других, она и о четырех замках необычного королевства - теннисного.

Название "Большой шлем" хорошо известно не только любителям спорта. Тот, кому удается победить в течение года в четырех крупнейших теннисных турнирах - на открытом чемпионате Австралии, на чемпионате Франции на кортах "Ролан Гаррос" в Париже, на уимблдонском турнире и на открытом чемпионате США, становится обладателем "Большого шлема". Но в том-то и суть, что приза "Большой шлем" как такового просто не существует. Вот, скажем, короны английских королей выставлены в Тауэре, шапка Мономаха - в Оружейной палате Кремля. Команде-победительнице Кубка Дэвиса, например, на стадионе вручается переходящий трофей - "Серебряная салатница", а в постоянное владение - её миниатюрная копия. Победители и призеры любого, даже незначительного состязания уезжают домой с памятными кубками и другими призами. А "Большой шлем" - это лишь символ, который можно сравнить с... жар-птицей.

Человек так устроен, что ему хочется доискаться до первопричины, до истоков. И мы в этом отношении не исключение, нам также захотелось узнать: откуда взялось это название, кто его придумал и пустил по белу свету.

Мы встретились с первым обладателем "Большого шлема" - загорелым, улыбчивым Дональдом Баджем на уимблдонском турнире. Естественно, что один из первых вопросов был об этом трофее, - откуда, собственно, взялось такое название?

В теплый ветреный день в сентябре 1933 года Джек Кроуфорд вышел на центральный корт в Форест-Хиллсе против Фрэда Пэрри в финале открытого чемпионата США. Перед матчем обозреватель газеты "Нью-Йорк таймс" Джон Киррен написал:

- Если Кроуфорд выиграет, то это будет нечто, похожее на выигрыш "Большого шлема". Ранее в этом же году Кроуфорд выиграл Уимблдон, чемпионаты Австралии и Франции и, таким образом, был близок к тому, чтобы стать чемпионом четырех стран: Англии, Франции, Австралии и США...

В то время немногие игроки имели желание и возможность тратить время и средства на участие во всех крупнейших теннисных баталиях, совершая для этого длительные железнодорожные и морские вояжи, переправляясь за океан, на другие континенты в сопровождении родственников и близких друзей.

...Кроуфорд вёл в матче с Пэри - 2:0 по сетам и был близок к тому, чтобы открыть этот список суперчемпионов. Уроженец австралийского городка Олбани в Новом Южном Уэльсе, Джек был астматиком и иногда пил чай с коньяком и сахаром, чтобы облегчить дыхание во время матча.

В ходе поединка с Перри он уже выпил две или три дозы этой смеси, но соперник не собирался сдаваться, а, наоборот, все настойчивее переводил ход часов матча на свое время. Ходила также легенда, что Вини Ричарде - старый друг Кроуфорда и один из сильнейших американских игроков плеснул тонизирующее средство - неразбавленный кентукский виски в стакан с холодным чаем Джека, чтобы тот смог сбросить напряжение. Но независимо от того, что пил Кроуфорд, что мешало ему - усталость или перевозбуждение, он к концу встречи "развалился на куски", проиграв два последних сета - 0:6, 1:6. И мимоходное упоминание Киррена о "Большом шлеме" забылось. А вот когда я выиграл четыре турнира, Алисон Данциг написал в "Нью-Йорк таймс" снова "Большой шлем" и с тех пор этот термин стал в ходу.