Новиков воспринимал эти слова своего покровителя, по существу тренера, с предельной серьезностью. Он часами "стучал" о стенку, стараясь бить по мячу так, как это делал Борис Ульянов. Постепенно эти занятия начали приносить плоды. Ещё в двадцать пятом Борю, когда, случалось, не хватало патнёров, взрослые мастера начали приглашать сыграть сет-другой. В каждом из таких подаренных ему судьбой матчей Новиков сражался так, словно от исхода этого поединка зависело, кому будет принадлежать теннисная корона страны. Его испытанные во многих турнирах партнёры с большой радостью отмечали эти отличительные качества молодого спортсмена - влюбленность в игру, исключительную преданность ей, страстное желание в каждом поединке показать всё, на что способен. '

- Против этого работяги нельзя играть с ленцой, обязательно "забьёт", - произнёс однажды Борис Ульянов, проиграв "малышу", как он любовно называл Бориса, товарищеский матч в трёх сетах.

- Пора его выпускать в настоящее дело, - сказал после этого Новикову-старшему побежденный.

Нужно сказать, что к тому времени стадионом на Петровке, 26, уже владело недавно организованное пролетарское спортивное общество "Динамо", и Новиков стал его активным членом, неутомимым пропагандистом новых идей в спорте.

К слову сказать, в то время много говорили и спорили о форме. Дело в том, что дореволюционное и первое послереволюционное поколение теннисистов в нашей стране (как, впрочем, повсеместно и за рубежом) играло в ослепительно белых рубашках и - мужчины - в белых длинных брюках. Таков был традиционный наряд представителей этого вида спорта. Во второй половине двадцатых годов по этому поводу в советской прессе разгорелась острейшая дискуссия. "Проблема белых брюк" стала едва ли не проблемой социальной, проблемой классовой. "Белые брюки на спортивной площадке, - писала одна из весьма уважаемых наших газет, - есть символ барства и гнилого аристократизма". Это, безусловно, было перегибом. Традиции есть традиции. И игроки старшего поколения, возглавляемые самым лучшим нашим теннисистом той поры Евгением Кудрявцевым, до последнего дня пребывания на корте остались верны своей одежде.

Любопытно, что и шестнадцатилетний Боря Новиков, дебютировавший на первенстве Москвы 1926 года для новичков, перед началом турнира обзавелся белыми брюками.

- Это было равносильно приобретению настоящей рыцарской формы. Именно в ослепительных, идеально разглаженных белых брюках я впервые ощутил себя не мальчиком, подающим мячи, а настоящим игроком, готовым к сражениям бойцом.

Но потом, несколько лет спустя, он стал первым среди советских теннисных мастеров высокого класса, рискнувшим играть на глазах у публики в майке и трусах. Однако до этого шага было ещё далеко. В 1926 году Борис добивается первого значительного успеха: выигрывает первенство Москвы среди новичков. О нём появляются заметки в прессе, полные хвалебных ноток и оптимистических предсказаний. Но Бориса всё это как бы не касается. Он увеличивает объём тренировок, посвящая им до шести часов в день. Кроме этого, Новиков настойчиво занимается такими видами спорта, как борьба, бокс, лёгкая атлетика, хоккей...

- Для побед на корте нужны разносторонность, безупречная физическая выносливость, - утверждает он. И как увидим, жизнь не раз ставила перед ним задачи высшей сложности именно в области выдержки, выносливости, терпения и мужества.

Можно с полным основанием сказать, что, как и Эдуарда Негребецкого, Бориса Новикова породила, открыла для широкой публики, помогла обрести крылья для большого полёта Всесоюзная спартакиада 1928 года. Он стал одним из её главных героев. В самом деле, вчерашний новичок, спортсмен, до этого не участвовавший ни в одном состязании в масштабе страны, казалось, на что он мог рассчитывать, чего достигнуть? Откровенно говоря, Борис до последнего мгновения сомневался, стоит ли ему участвовать в турнире такого ранга. Принять окончательное решение помог добрый и чуткий Ульянов.

- Чтобы орленку стать орлом, надо пережить ощущение большого полёта. Вот и давай - пробуй!

Жеребьевка турнира на личное первенство СССР в программе Всесоюзной спартакиады не пощадила дебютанта: первая же встреча выпала ему не с кем иным, как с Николаем Ивановым, чемпионом Москвы, признанным асом столичных кортов, непререкаемым авторитетом в теннисном мире.

Конечно, Борис изрядно волновался. Формула турнира была предельно ясна и сурова: проигравший выбывает. Значит... Нет, он отгонял даже мысль об этом.