Когда он уселся на переднем сиденье старенькой "Эмки", шофер спросил:

- Ну, куда везти, земляк?

Борис задумался на мгновенье, потом сладостно улыбнулся и попросил:

- Вези меня, братец, на Петровку. А если точно - на Петровку,26.

Есть в каждом государстве, в каждом большом или маленьком городе сооружения, чья жизнь и история неразрывно, кровно связаны с тем или иным видом спорта. Московские корты на Петровке неотделимы от большого тенниса. Прошли годы, давно построены в нашей стране первоклассные теннисные стадионы и городки, новые площадки можно теперь встретить и у корпусов гигантских заводов, и во дворе научно-исследовательского института, и на территории главной усадьбы совхоза, но любое упоминание о первенце на Петровке,26, всегда будет навевать воспоминания добрые, незабываемые.

Едва приметный спортивный островок, зажатый между громадами каменных домов одной из самых шумных и бурливых магистралей столицы. Можно с полным правом сказать, что настоящая история московского тенниса как вида спорта берет свое начало именно отсюда. И отсюда начал свою чемпионскую биографию маленький Боря.

Его отец Илья Новиков, приехав в начале века из деревни в белокаменную на заработки, поступил на службу в дворянский яхт-клуб, которому принадлежали и корты на Петровке,26. Ухаживать за ними, соблюдать чистоту и порядок - вот что было поручено новобранцу спортивной службы. И он выполнял свои обязанности с душой, с поразительным рвением и большой любовью.

Благодаря этим качествам Илья Новиков сделался вскоре известным и в своем роде незаменимым человеком в среде ведущих московских теннисистов: он не только великолепно вёл своё сложное и капризное хозяйство, но и, познав "тайны" спортивной науки, давал уроки начинающим. Когда грянула первая мировая война, а потом Великий Октябрь, Илья Новиков вернулся в свою деревеньку и стал вновь возделывать родную тульскую землю. А когда кто-нибудь интересовался причиной его возвращения из Москвы, отвечал:

- Не до забав теперь. Господ боле нет, а рабочему да крестьянину отродясь спортом заниматься было некогда. Не понимал Илья Новиков тех великих социальных перемен, которые происходили на его глазах. И потому так удивила его пришедшая майским днем двадцать третьего года телеграмма: "Срочно возвращайтесь в Москву на прежнюю работу, очень нужную революции. Борис Ульянов".

Привыкший к увлекательной, овеянной романтикой и своеобразным колоритом спортивной жизни, Илья Новиков тут же откликнулся на призыв. А через годик выписал к себе на помощь и сына - Бориса.

Они жили вдвоем прямо в клубном павильоне - в маленькой неказистой комнатке, расположенной рядом с раздевалками и буфетом.

По утрам Новиковы поднимались рано: разметали, поливали и укатывали площадки, навешивали сетки. А потом маленький Борис до наступления темноты подавал мячи играющим. И внимательно наблюдал за каждым из них, присматривался к манере действий, впитывал характерные приёмы лучших мастеров. Однажды признался отцу:

- Хочу быть таким же ловким да умелым, как они.

- И то дело! - охотно поддержал родитель. - Будешь первым на Руси мужиком, освоившим "барскую" игру.

Отец и показал Борису, как нужно держать ракетку, выбирать позицию, а удары ему поставил Борис Ульянов - один из лучших в ту пору московских мастеров, страстный пропагандист тенниса и активный общественный деятель. Он любовно опекал мальчишку, всячески разжигал в нём огонь честолюбия.

- Тренируйся, Боря, тренируйся. Ты будешь у нас первым истинно народным чемпионом.